|
|
…25cm; font-weight: normal; line-height: 100%;">
Структура перформативного высказывания, согласно Остину, представлена сочетанием I (hereby) + глагол, определяющий иллокутивную силу высказывания + адресат. Приведенная формула предполагает, что глагол перформативного предложения не может иметь форму прошедшего или будущего времени. Такое предложение не может быть отрицательным. Также не допускается использование модальных слов, снижающих вероятность действия. Кроме того, говорящий должен иметь доступ к местоимению первого лица единственного числа. Несмотря на структурные ограничения, в письменной и устной речи высказывания перформативного типа не всегда следуют вышеназванной формуле. Семантически We declare… не многим отличается от I declare… и показывает, что, фактически, перформатив не всегда сопровождается указанными компонентами. Синтаксические модели перформативных высказываний различны по количеству главных членов предложения и подчиненных конструкций (дополнительных, обстоятельственных, вспомогательных, обособленных и других). В связи с тем, что, манифестируя цель речевого акта, говорящий использует различные языковые средства, была сделана попытка рассмотреть зависимость иллокутивной силы высказывания от его синтаксической структуры. Перформативные высказывания, содержащие глаголы объектной направленности, характеризуются замкнутостью синтаксических связей. Обязательное окружение таких глаголов речеактовой деятельности, как say, declare, promise, suppose, assure, claim, swear, и др., составляет дополнение объекта. I declare, on my word of honour, that what I am now about to write is, strictly and literally, the truth. (W.Collins) Но в некоторых случаях под влиянием эмоционального повествования рассказчика происходит разрыв структуры предложения, так вместо … I promise you that we shall be in the thick of the mystery soon мы видим : Let us take it easy, and let us take it short; we shall be in the thick of the mystery soon, I promise you! (W.Collins) Эта инвертированная структура безусловно делает высказывние более экспрессивным. Под влиянием особенностей разговорной речи перформативные высказывания зачастую подвергаются упрощению. В большинстве случаев союз that (или какой-либо другой союз или предлог-связка) после перформативного глагола отсутствует: I declare I am far from sure that he did not speak with a slightly rustic accent! (W.Collins) В составных глагольных сказуемых (predicative clause) типа I want you to..., I ask you to..., I pray you to..., и других, выражающих просьбу, мольбу, приказание, часто опускается частица to. Перформативные высказывания могут быть представлены эллиптическими или одночленными предложениями. Конечно, для этого они должны обладать свойством раскрываться в такой форме, которая содержит глагол в первом лице единственного числа настоящего времени действительного (грамматически) залога изъявительного наклонения. Polonius. Assure you, my good liege, I hold my duty as I hold my soul, Both to my God and to my gracious king… (Shakespeare) В рамках перформативного высказывания вводные компоненты выражают эмоциональную оценку событий, усиливают эффективность совершаемого действия, но, в первую очередь, служат показателем искренности говорящего. And I declare, on my word of honour, that what I am now about to write is, strictly and literally, the truth. (W.Collins) Before God who hears us, I declare that I now know I took it for the first time! Do you doubt me still? (W.Collins) Одним из основных интенсификаторов, усиливающих иллокутивную силу высказывания, является глагол do: Hamlet. ...Will you play upon this pipe? Guildenstern. My lord, I cannot. Ham. I pray you. Guil. Believe me, I cannot. Ham. I do beseech you. (Shakespeare) Обращения в составе перформативных высказываний указывают направление совершаемого при помощи перформативного глагола действия. Также они могут выражать экспрессивную оценку говорящего: дружескую, фамильярную и т.д. Следующий пример звучат достаточно официально, и в то же время – враждебно: Winchester. Gloucester, I do defy thee. Gloucester. Here, Winchester, I offer thee my hand. (Shakespeare) Говорящий также может назвать и свое имя, чтобы привлечь внимание к своим словам и подчеркнуть достоверность высказывания, которое выражает именно его искреннее намерение или мнение: Mesdames and messieurs! I speak! Listen! I, Hercule Poirot, affirm that the man who entered the chemist's shop, and purchased strychnine at six o'clock on Monday last was not Mr.Inglethorp, for at six o'clock on that day Mr.Inglethorp was escorting Mrs.Raikes back to her home from a neighbouring farm. (A.Christie) В цепочке речевых актов становится возможным использование анафорических указаний: местоимений типа it, that, so и других указательных лексических единиц. Анафора может быть обращена как к только что сказанному, свежему в памяти факту: Polonius. ...Assure you, my good liege, I hold my duty as I hold my soul, Both to my God and to my gracious king; And I do think or else this brain of mine Hunts not the trail of policy so sure As it hath us'd to do that I have found The very cause of Hamlet's lunacy. King. O, speak of that! That do I long to hear. (Shakespeare) … you seem to forget that I am commonly accounted a beautiful woman. I assure you that is all that interests Peel Edgerton. (A.Christie) так и ко всей предшествовавшей ситуации в целом: You're not going to marry him, do you hear?" he said dictatorially. "I forbid it. (A.Christie) Некоторые синтаксические особенности высказываний указывают на то, что информация в ходе речевого общения накапливается, не повторяясь в первоначальном виде. Это позволяет утверждать, что разбиение диалога на отдельные речевые акты и предложения, как это предлагает теория речевых актов, к сожалению, не дает полной картины языкового поведения в диалогической перспективе. Любой осмысленный речевой акт является следствием предшествовавших ему речевых актов и событий, а также стимулирует последующие речевые акты и действия. В этом отношении для нас очень важен контекст. Зависимость от контекста очевидна, например, в ‘эллиптичных’ высказываниях, по сравнению с ‘полными’, или в предложениях, содержащих анафору. Как мы видим, наличие различных языковых единиц, возможность применить к предложению то или иное синтаксическое правило создают широкий диапазон иллокутивных сил и коммуникативных значений. Но было бы ошибочным сводить иллокутивную силу высказывания только к синтаксису, так как существует множество других языковых факторов: лексическое и грамматическое значение, коммуникативный тип высказывания, звуковая форма, интонация и т.д. Тем не менее, языковое содержание, структура высказывания позволяет тем или иным образом интерпретировать его значение, поэтому очень важно правильно устанавливать границы речевых актов, включая единицы, достаточные для адекватного восприятия. Также для того, чтобы правильно интерпретировать коммуникативные намерения говорящих, необходимо рассматривать не только речеактовые составляющие, но и учитывать сложившиеся языковые нормы и интертекстуальность высказывания в диалогической перспективе. Литература
Получено 22.04.2000 Воронежский государственный педагогический университет М.А.Глушко (Воронеж, ВГУ)Проблемы прогностики английских неправильных глаголовНаучный руководитель: д.филол.н., проф. А.А.Кретов
В статье, с помощью традиционных, лексикостатистических и математических методов, рассматривается механизм перехода неправильных глаголов в правильные в английском языке.
Объектом нашего исследования послужили английские неправильные глаголы. Примем, что в наших исследованиях термин ‘неправильный глагол’ означает: глагол, допускающий нестандартное образование форм past indefinite и past participle. Лингвистическая задача этой работы – на основе статистического анализа функциональной нагрузки (ФН) на определенные английские неправильные глаголы выявить наличие механизма перехода их в категорию правильных глаголов с соответствующими правилами формообразования, используя принципы и правила квантитативной лингвистики и лексико-семантической футурогностики. Ценность нашей работы заключается в первую очередь в том, что мы руководствуемся интегрированным подходом к решению проблемы. В нашем исследовании применяются не только традиционные лингвистические методы, но и подходы, заимствованные из лексикостатистики и математической лингвистики. Таким образом, в нашем исследовании осуществляется совмещение количественных и качественных параметров лексики. За исходную примем посылку, что среди самых употребительных слов процент наиболее древних значительно выше, чем среди слов редких, малоупотребительных. Справедлива и обратная зависимость: чем более частотно слово, тем больше у него шансов сохраниться в составе словаря, тем выше его устойчивость, а чем реже употребляется слово, тем больше возможность его утраты, выпадения из словаря. Применяя эту посылку к неправильным глаголам, предположим, что их ‘неправильность’, нестандартность образования второй и третьей форм, обуславливается именно тем, что благодаря высокой частоте употребления они сохранялись неизменными с древних времен до наших дней. В качестве второй посылки примем, что основным критерием является частотность употребления, то есть, уменьшение ФН на глагол приводит к переходу его из одной категории в другую. Для подтверждения нашей гипотезы проведем исследование ФН на репрезентативную выборку из общего количества неправильных глаголов. Примем за исходную классификацию неправильных глаголов, произведенную Е.М.Руссаковским в книге Энциклопедия форм английских глаголов [Руссаковский 1998]. Из 297 мономорфемных глаголов, перечисленных в Энциклопедии, мы выбрали для нашего исследования 72 глагола, которые и составили нашу репрезентативную выборку. Выбранные нами глаголы характеризуются наличием и регулярных и нерегулярных форм past indefinite и past participle. Нами были установлены хронологические рамки исследуемого периода, с 1500 по 1997 год. Такое решение обусловлено, в первую очередь, наличием достаточного количества адекватных текстов для нашего исследования (см. критерии в [Кретов 1993: 169-170]). Источники подбирались таким образом, чтобы количество слов в них всегда превышало 10 000, а хронологическая шкала была по возможности наиболее полно представлена. Соотношение длины выборок в данном исследовании в расчет не бралось, так как нами определялась не абсолютная, а относительная ФН на интересующие нас глаголы, то есть отношение абсолютной частоты к длине текста. Было проанализировано 140 книг. Общая величина исследованного массива составила 7 981 057 слов. После получения окончательных результатов была проведена сортировка глаголов. Выяснилось, что лишь по 20-ти из 72 глаголов мы получили достаточно данных для проведения достоверного статистического анализа. Исследование выявило наличие случаев подтверждающих, опровергающих и не опровергающих нашу гипотезу. Начнем с подтверждающих случаев. Ниже приведен схематический график изменения функциональной нагрузки. Первый случай, подтверждающий нашу гипотезу, представляет собой рост ФН на регулярную составляющую (РС) и уменьшение ФН на нерегулярную составляющую (НС). Именно такие результаты мы получили по глаголам curse, leap, mix, stay, wrap.
Второй случай, подтверждающий нашу гипотезу, включает в себя рост ФН на РС и сохранение ФН на НС неизменной. Такими характеристиками обладают глаголы address, fix, heave, stop. Рассмотрим случаи, не опровергающие нашу гипотезу. Такими примерами могут служить глаголы, ФН на составляющие которых, не претерпевают изменений относительно друг друга. Такие случаи представлены на схематическом графике, приведенном ниже. В пяти глаголах, таких как burn, dream, gild, lean, spoil, наблюдается рост ФН как на РС, так и на НС. Кроме того, к этой группе случаев мы отнесли глагол spill. Уменьшение общей ФН на этот глагол сопровождается ростом ФН на РС. В то же время ФН на НС остается практически неизменной. Однако, следует заметить, что ФН на НС существенно больше, чем на РС. То есть, в этом случае рано говорить о наличии перехода глагола из разряда неправильных в разряд правильных, хотя очевидны положительные тенденции в этом направлении.
Перейдем к последней группе глаголов, результаты исследования которых опровергают нашу гипотезу. В таких случаях ФН на РС остается неизменной, тогда как ФН на НС растет, что представлено на приведенном выше схематическом графике. Из 20-ти глаголов 4 обладают такими характеристиками. Это – глаголы build, hang, kneel, wake. Мы также включили в эту группу глагол learn. Этот глагол характеризуется уменьшением ФН на РС и увеличением ФН на НС, что скорее может свидетельствовать о вытеснении правильной формы неправильной. Но тут же надо заметить, что нами был встречен лишь один столь радикальный случай противоречия нашим предположениям. Итак, 5 глаголов из исследованных нами опровергают нашу гипотезу. Подводя итог нашему исследованию, хотелось бы сказать, что анализ изменения функциональной нагрузки на отдельную репрезентативную группу английских неправильных глаголов позволил еще раз убедиться в наличии перехода глаголов английского языка из категории неправильных в категорию правильных. Литература
Получено 23.04.2000 Воронежский государственный университет
В.В.Безрукова (Воронеж, ВГПУ)Проблемы интенсификацииНаучный руководитель: д.филол.н., проф. С.С.Беркнер
В статье рассматриваются средства усиления в английском языке на фоне русского.
Вопрос об усилении выражений в английском языке получил довольно широкое распространение как в зарубежной , так и в отечественной лингвистике (Р.Борст, В.Матезиус, Г.Шпицбардт, И.Гальперин, М.Кузнец).Впервые этот вопрос был освещен и подвергнут глубокому анализу в 1901 году в работах Штоффеля, хотя имеются источники и времен Аристотеля, где объектом исследования являются выразительные и изобразительные средства, стилистические приемы и эмоционально-окрашенная речь известных ораторов, исторических деятелей. Языковое усиление почти всегда сопровождается выражением субъективного отношения к предмету мысли, высказывания, привнося в речь понятие об особенном, исключительном, чрезмерном, выходящим за пределы ожидаемого. Усиление – это все различия, сводящиеся к категориям количества, качества, величины, ценности, силы и т.д. Развиваясь вместе с языком, усиление претерпевает определенные эволюционные изменения. Самые интенсивные средства усиления утрачивают свою силу из-за длительного и частого употребления, теряют свой эмоциональный характер. То, что становится общепринятым, не удовлетворяет выразительные, усилительные потребности, поэтому старые выражения модифицируются по форме, лексическому содержанию или по структуре: by God’s arm; dog my cats; by the great Caesar’s ghost. Непродолжительность активного использования усилителей в речи во многом зависит от языковой моды определенного исторического периода, от авторских предпочтений при обращении к средствам усиления. Наиболее активные изменения в употреблении усилителей следует отнести к ХХ веку. Весьма излюбленными усилителями в современном английском языке становятся слова, которые раньше считались непечатными, например bloody: I have got no bloody choice (A.Christie). Исследуя тему интенсивности. ученые не могут не согласиться с тем, что наряду с понятием интенсивности существует и понятие экспрессивности. В работах одних исследователей они трактуются как близкие, соположенные понятия. Другие выделяют интенсивность в качестве одной из составляющих экспрессивности наряду с образностью, эмоциональностью, оценочностью. Третьи склонны к четкому разграничению этих категорий как двух разноплановых, хотя и взаимосвязанных языковых явлений. Более глубокому изучению подвержены понятия интенсивности и экспрессивности в работе Е.Н.Сергеевой Интенсивность как мера экспрессивности, где она выдвигает целый комплекс сходств и различий между этими понятиями.
Для того, чтобы придать слову или высказыванию усилительный аспект, нужен инструмент, т.е. интенсификатор – средство создания неординарной степени интенсивности. А интенсив является наименованием результата, уже языковой манифестацией. Так, например, растянутое о-о-о – интенсификатор, а высказывание с этим интенсификатором – Уж больно ты, Михайло Васильевич, сп-о-о-о-рить горазд! (А.Островский Женитьба Бальзаминова) – интенсив. Наречие awfully – интенсификатор. I am awfully sorry for being late – интенсив. Наряду с интенсификаторами по содержанию существует их графическая репрезентация, интенсификаторы внешней формы:
Чтобы лучше и глубже понять как протекает интенсификация в речи, необходимо рассмотреть всю иерархию, все формы, средства и способы ее выражения на разных языковых уровнях, начиная с фонемного (интонация, варьирование модуляций голоса, паузы, растягивание звуков в словах, графические выделения: Verrrry sorrrry), переходя к уровню морфемы (компаративы, элативы, more при существительных, эмфатический оператор do: It sure does shine), слова (кванторные слова, усилительные наречия, прилагательные, существительные, синонимические ряды глаголов to run to rush to race to dart) и словосочетания (компаративные фразеологические единицы: as beautiful as a Greek god, as Lucifer proud) и заканчивая уровнем предложения и текста (синтаксические средства: вопросительные, восклицательные, безглагольные предложения, придаточные сравнительные, повтор и др.: What a beast am I doing here? (D.Lawrence)). Языковое усиление, являясь средством реализации субъективного отношения, как правило, довольно сильно эмоционально окрашено, и самые многочисленные и яркие примеры усиления можно найти в разговорной речи, в разновидностях сленга, в диалогических высказываниях и внутренних монологах. Таким образом, можно предположить, что усилительный эффект высказывания достигается при помощи выбора автором лексики не-нейтрального содержания, одновременного использования разных стилей и их противопоставления. О противопоставлении стилей следует говорить только тогда, когда:Продолжение » |
